Губкообразная энцефалопатия крс отбор проб

Обновлено: 25.04.2024

от 9 июля 2007 года N 356

- Примечание изготовителя базы данных.

В целях обеспечения эпизоотического благополучия Российской Федерации по губкообразной энцефалопатии крупного рогатого скота и в соответствии с пунктом 5.2.11 Положения о Министерстве сельского хозяйства Российской Федерации, утвержденного постановлением Правительства Российской Федерации от 24 марта 2006 года N 164 (Собрание законодательства Российской Федерации, 2006, N 14, ст.1543; 2007, N 14, ст.1702),

Утвердить Правила организации послеубойных исследований крупного рогатого скота, ввезенного из стран, неблагополучных по губкообразной энцефалопатии крупного рогатого скота, согласно приложению.

в Министерстве юстиции

31 августа 2007 года,

регистрационный N 10082

Приложение
к приказу Минсельхоза России
от 9 июля 2007 года N 356

ПРАВИЛА
организации послеубойных исследований крупного
рогатого скота, ввезенного из стран, неблагополучных
по губкообразной энцефалопатии крупного рогатого скота

1. Правила организации послеубойных исследований на губкообразную энцефалопатию крупного рогатого скота (ГЭ КРС),ввезенного по импорту крупного рогатого скота из неблагополучных по ГЭ КРС стран (страны, где в последние 7 лет был выявлен хотя бы один случай ГЭ КРС) (далее - Правила),приняты в целях обеспечения эпизоотического благополучия Российской Федерации по ГЭ КРС.

Правила устанавливают ветеринарные требования к организации послеубойных исследований крупного рогатого скота на ГЭ КРС.

3. Установление предварительного диагноза осуществляется электронно-микроскопическим методом посредством выявления фибрилл, содержащих прионные белки ГЭ, или определения прионных белков ГЭ иммунохимическими методами. Подтверждение диагноза проводится на основе данных гистологического исследования препаратов поперечных срезов головного мозга.

4. Мозг для гистологических, электронно-микроскопических и иммунохимических исследований должен быть изъят у животных непосредственно после убоя. Мозг извлекают целиком и немедленно помещают в фиксирующий раствор, объем которого должен быть в 10 раз больше объема мозга. Патологический материал, упакованный в удароустойчивую герметическую емкость, направляют на исследование в организации, имеющие лицензию на осуществление деятельности, связанной с использованием возбудителей инфекционных заболеваний.

5. У крупного рогатого скота старше 18 месяцев череп, головной мозг, глаза, ганглии тройничного нерва, миндалины, тимус, селезенка, спинной мозг, кишечник - от двенадцатиперстной до прямой кишки, а также материалы, контаминированные ими, должны быть изъяты при разделке туши. У крупного рогатого скота старше 30 месяцев, помимо перечисленных выше органов и тканей должен быть изъят позвоночный столб, включая дорсальные корневые ганглии. Изъятые органы и ткани должны быть уничтожены путем сжигания в трупосжигательной печи.

6. До получения результатов исследования на ГЭ КРС туши крупного рогатого скота должны храниться в отдельной холодильной камере или в отдельной секции общей холодильной камеры убойного пункта хозяйства или мясоперерабатывающей организации.

7. При получении отрицательного результата исследования на ГЭ КРС продукты убоя крупного рогатого скота (за исключением органов и тканей, перечисленных в пункте 6 Правил) используются без ограничений.

8. При получении положительного результата исследования на ГЭ КРС туши крупного рогатого скота уничтожают путем сжигания в трупосжигательной печи. Об установлении диагноза на ГЭ КРС немедленно уведомляются уполномоченные в области ветеринарии органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, Минсельхоз России, Россельхознадзор.

Электронный текст документа

подготовлен ЗАО "Кодекс" и сверен по:

Бюллетень нормативных актов
федеральных органов
исполнительной власти,
N 38, 17.09.2007 (до п.4 Правил включительно);
рассылка (пп.5-8 Правил)

Аннотация научной статьи по ветеринарным наукам, автор научной работы — Рыбаков С. С., Егоров А. А.

Губкообразную энцефалопатию КРС традиционно диагностируют на основании характера симптоматики с последующим постмортальным подтверждением диагноза обнаружением характерных гистологических поражений головного мозга. Единственным надежным молекулярным маркером этой инфекции является наличие прионного белка PrPBSE (приона), представляющего собой изоформу нормального прионного протеина. Прион аккумулируется в центральной нервной системе, вызывая характерный ее изменения (вакуолизацию). Для специфической диагностики губкообразной энцефалопатии КРС выпускается ряд диагностических наборов, позволяющих иммуногистохимически обнаруживать прион в тканях головного мозга КРС, взятого постмортально. Эти методы экспресс-диагностики все шире применяют для активного обследования на прионную инфекцию , что позволяет снизить опасность заражения людей прионом. В обзоре дается характеристика методов диагностики прионных болезней, уже ставших классическими, и перспектива совершенствования диагностики этих опасных инфекций.

Похожие темы научных работ по ветеринарным наукам , автор научной работы — Рыбаков С. С., Егоров А. А.

Экспериментальное воспроизведение губкообразной энцефалопатии КРС на благородном олене (Cervus elaphus elaphus)

Заторможенность и амиотрофические изменения у крс при экспериментальном течении амилоидной губкообразной энцефалопатии

Achievements in the area of laboratory diagnosis of bovine spongiform encephalopathy

BSE are traditionally diagnosed clinically and confirmed by post-mortem histopathological examination of brain tissue. The only reliable molecular marker for this infection is PrPBSE, the pathological conformer of the prion protein. It accumulates in the central nervous system inducing typical histological changes (vacuolization). For BSE, several commercial diagnostic kits based on the post-mortem immunochemical detection of PrP(Sc) in brain tissue are now available. These rapid screening tests have been used in active surveillance of BSE and have greatly improved the detection of infected cattle before their entry into the human food chain. In this review authors gives characteristic to the classical diagnostic methods of prion diseases as well as present and future tools for the diagnosis these dangerous infections.

8. Capobianco R., Casalone C., Suardi S. et al. Conversion of the BASE prion strain into the BSE strain: the origin of BSE? PLoS Pathog, 2007, 3: 31.

9. Casalone C., Zanusso G., Acutis P. et al. Identification of a second bovine amyloidotic spongiform encephalopathy: molecular similarities with sporadic Creutzfeldt-Jakob disease. PNAS USA, 2004, 101, 3065—3070.

10. Collinge J., Sidle K.C.L., Meads J. et al. Variant Creutzfeldt-Jakob disease. Nature (London), 1996, 383, 685—690.

11. Collinge J. Molecular analysis of prion strain variation and the aetiology of 'new variant' CJD. Lancet, 1999, 354, 317—323.

12. Cutlip R.C., Miller J.M., Race R.E. et al. Intracerebral transmission of scrapie to cattle. J Infect Dis, 1994, 169, 814—820.

13. Cutlip R.C., Miller J.M., Lehmkuhl H.D. Second passage of a US scrapie agent in cattle. J Comp Pathol, 1997, 17, 271—275.

14. Dupuis L., Mbebi C., Gonzalez de Aguilar J.L. et al. Loss of prion protein in a transgenic model of amyotrophic lateral sclerosis. Mol Cell Neurosci, 2002, 19, 216—224.

15. Jacobs J.G., Langeveld J.P., Biacabe A.G. et al. Molecular discrimination of atypical bovine spongiform encephalopathy strains from a geographical region spanning a wide area in Europe. J Clin Microbiol, 2007, 45, 1821—1829.

16. Juling K., Schwarzenbacher H., Williams J.L., Fries R. A major genetic component of BSE susceptibility. BMC Biol, 2006, 4, 33.

17. Kong Q., Zheng M., Casalone C. et al. Evaluation of the human transmission risk of an atypical bovine spongiform encephalopathy prion strain. J Virol, 2008, 82, 3697—3701.

18. Konold T., Bone G., Ryder S. et al. Clinical findings in 78 suspected cases

of bovine spongiform encephalopathy in Great Britain. Vet Rec, 2004, 155, 659—666.

19. Konold T., Lee Y.H., Stack M.J. et al. Different prion disease phenotypes result from inoculation of cattle with two temporally separated sources of sheep scrapie from Great Britain. BMC Vet Res, 2006, 2, 31.

20. Simmons M.M., Harris P., Jeffrey M. et al. BSE in Great Britain: consistency of the neurohistopathological findings in two random annual samples of clinically suspect cases. Vet Rec, 1996, 138, 175—177.

21. Watts J.C., Balachandran A., Westaway D. The expanding universe of prion diseases. PLOS Pathog, 2006, 2, 26.

22. Wells G.A., Hancock R.D., Cooley W.A. et al. Bovine spongiform encephalopathy: diagnostic significance of vacuolar changes in selected nuclei of the medulla oblongata. Vet Rec, 1989, 125, 521—524.

23. Wells G.A., Sayers A.R., Wilesmith J.W. and epidemiological correlates of the neurohistology of cases of histologically unconfirmed, clinically suspect bovine spongiform encephalopathy. Vet Rec, 1995, 136, 211—216.

24. Will R.G., Ironside J.W., Zeidler M. et al. A new variant of CreutzfeldtJakob disease in the UK. Lancet, 1996, 347, 921—925.

25. Williams E.S. Chronic wasting disease. Vet Pathol, 2005, 42, 530—549.

26. Zanusso G., Ferrari S., Cardone F. et al. Detection of pathologic prion protein in the olfactory epithelium in sporadic Creutzfeldt-Jakob disease. N Engl J Med, 2003, 348, 711—719.

G. Lombardi, C. Casalone, A. D'Angelo et al. Intraspecies transmission of BASE induces clinical dullness and amyotrophic changes. PLoS Pathog, 2008, 4, 5 : e1000075. doi:10.1371/journal.ppat.1000075. OA.

Достижения в области лабораторной диагностики губкообразной

С.С. Рыбаков, А.А. Егоров,

Федеральный центр охраны здоровья животных (г. Владимир)

Ключевые слова: диагностика, прионные инфекции

Сокращения: ГМ — головной мозг; ПЦР — полимеразная цепная реакция_

Предварительный диагноз на ГЭ КРС ставят с учетом эпи-зоотологических данных путем выявления при обследовании животного прогрессирующих клинических нарушений: изменения поведения, проявления повышенной чувствительности к раздражителям (свету, звуку, прикосновению и т.д.), атаксии. Вариабельность симптоматики болезни и ее развитие после длительного инкубационного периода диктует необходимость применения специфических лабораторных методов диагностики.

Лабораторные методы диагностики

Как и у других видов животных, у КРС при ГЭ не образуется специфических антител, а возбудитель локализуется преимущественно в продолговатом мозге, не выделяясь в спинномозговую жидкость, кровь и мочу в количествах, достаточных для его обнаружения. Поэтому лабораторную диагностику этой болезни осуществляют постмортально по обнаружению типичных гистологических изменений и/или прионного белка PrPBSE в ГМ.

Свое название ГЭ получили в связи с тем, что их развитие сопровождается вакуолизацией и некрозом нейронов, которые придают мозгу сходство с губкой [5]. На рисунке 1 приведены снимки окрашенных гематоксилином и эозином срезов стволовой части ГМ здорового и больного КРС, позволяющие судить о динамике развития патологического процесса при ГЭ.

Характерные для ГЭ КРС изменения структуры ГМ развиваются постепенно на протяжении длительного периода времени. Кроме того, недавно стало известно об атипичных формах ГЭ КРС [4, 10], при которых интенсивность и локализация патоморфологических изменений в ГМ скота отличаются от наблюдаемых при типичном (классическом) течении болезни. Это в значительной степени снижает ценность показаний гистологического метода диагностики. Еще одним его существенным недостатком является относительно низкая производительность: даже при частичной автоматизации за день удается провести гистологическое исследование всего лишь нескольких десятков проб. Как следствие, его применяют преимущественно в случаях, когда у животных проявились неврологические симптомы. Это позволяет осуществлять лишь пассивный мониторинг эпизоотической ситуации по ГЭ КРС.

В 90-е годы ХХ века были разработаны иммунологические методы обнаружения в тканях PrPBSE, позволяющие исследовать за день до нескольких сотен проб патологического

Рис. 1. Развитие патологических изменений в стволовой части ГМ КРС при ГЭ (препараты на снимках В. Е приготовлены из блоков ткани ГМ, полученных из Центральной научной ветеринарной лаборатории (г. Дублин, Республика Ирландия). Увеличение: А, В, Д — х625, Б, Г, Е — х312. А — скопление нейронов в стволовой части мозга здорового животного (вакуолизация отсутствует); Б — тракт тройничного нерва здорового животного (вакуолизация отсутствует); В — вакуоль в перикарионе нейрона животного, больного ГЭ; Г — множественная вакуолизация тракта тройничного нерва при ГЭ; Д — множественная вакуолизация перикарионов при ГЭ; Е — некроз нейронов и спонгиозность мозга на терминальной стадии болезни

материала. Кроме того, их применение открыло возможность для ранней диагностики инфекции. Например, иммунофер-ментный метод, предложенный Дж. Грасси и соавт. [9], позволяет выявлять РгРБ5Е в пробах мозга КРС приблизительно за полгода до проявления клинических признаков.

Скрининг большого количества проб мозга с целью диагностики ГЭ КРС в настоящее время проводят преимущественно иммуноферментным или иммунолюминесцентным методами. Если эти тесты дали положительный или сомнительный результат, то для подтверждения диагноза применяют иммуноблотинг, иммуногистохимический или гистологический методы.

Для скрининга ГЭ КРС исследуют препараты стволовой части ГМ, поскольку в ней происходит максимальное накопление РгРБ5Е и в наибольшей степени нарушаются структура клеток и ткани. Вакуолизацию нейронов и их отростков чаще всего выявляют в области задвижки продолговатого мозга. Иммуногистохимический метод позволяет обнаружить РгРБЖ в ЦНС до появления в ней морфологических изменений.

На рисунке 2 представлены снимки препаратов ГМ КРС, полученные на разных стадиях накопления в нем РгРБ5Е.

Современные способы обнаружения инфекционной формы прионного белка заметно превосходят по своим возможностям лабораторные методы десятилетней давности. За последние годы более 50 компаний сообщили о разработке наборов для диагностики прионных болезней разными методами [2].

Рис. 2. Срезы ГМ КРС, окрашенные иммуногистохимическим методом. Увеличение: А, Б, Д, Е — х312, В, Г — х625. А — скопление нейронов, не содержащих РгРВ8Е; Б — отростки нейронов, не содержащие РгРВ8Е; В — начальная стадия накопления РгРВ8Е в нейроне; Г — начальная фаза накопления РгРВЭЕ в области расположения отростков нейронов (на снимках В и Г — РГРВ6Е окрашен продуктом окисления диаминобензидина в коричневый цвет); Д — поздняя стадия ГЭ КРС с большим накоплением РгРВ8Е и вакуолизацией нейронов; Е — поздняя стадия ГЭ КРС с большим накоплением РгРВ8Е в области отростков нейронов (на снимках Д и Е — РгР0^ окрашен продуктом окисления аминоэтилкарбазола в красный цвет)

В Федеральном центре охраны здоровья животных (г. Владимир) получили антитела к 14 синтетическим пептидам, представляющим собой антигенные детерминанты нескольких областей РгРБЖ [16]. Лучшие результаты по выявлению РгРБ5Е в ГМ КРС дали антитела к пептидам РгР (17. 36), (106. 126) и (214.233) [1].

Применение новых тестов позволило получить реальное представление о масштабах распространения ГЭ и показало, что помимо известных классических форм этих патологий существуют атипичные [11]. Впервые атипичные случаи ГЭ КРС, возбудители которых отличались по молекулярно-био-логическим характеристикам от РгРБ5Е, диагностировали в Италии, Франции и Японии. Вероятно, о них длительное время ничего не было известно из-за низкой чувствительности ранее применявшихся методов диагностики ГЭ.

Большинство методов лабораторной диагностики ГЭ КРС являются статическими, т.к. позволяют обнаруживать только то количество аномальной формы прионного белка, которое присутствует в анализируемой пробе.

В настоящее время применяют 3 способа активной диагностики ГЭ КРС. Это прежде всего биопроба. Обычно ее проводят посредством интрацеребральной инокуляции исследуемого материала мышам, у которых инкубационный период при таком способе заражения в среднем равен 150 дн. Его продолжительность зависит от линии мышей и исследуемого штамма возбудителя. Биопроба имеет ряд недостатков: тре-

бует больших затрат времени, труда и средств, а тестируемые штаммы приона должны быть адаптированы к соответствующей линии мышей. В противном случае можно получить лож-ноотрицательные результаты или столкнуться с удлинением инкубационного периода, что можно устранить применением трансгенных мышей, экспрессирующих PrPС с аминокислотной последовательностью, соответствующей структуре при-она, который присутствует в анализируемой пробе [3, 6, 7].

Второй способ активной диагностики основан на выявлении инфекционной формы прионного белка с помощью культур клеток [12]. Данный метод не только значительно дешевле биопробы на мышах, но и позволяет получить результат в десятки раз быстрее. Обычно с этой целью используют линию клеток нейробластомы мышей Ша, проявляющую высокую чувствительность к PrPBSE. Перед заражением культуру клеток необходимо проверять на отсутствие посторонних прионов.

Третий способ активной диагностики прионных болезней — циклическая амплификация PrPBSE, содержащегося в анализируемой пробе [17]. Небольшое количество инфекционного материала вносят в гомогенат мозга, полученного от неинфицированного животного, и трансформируют in vitro PrPC, а его — в PrPBSE. Образующиеся агрегаты PrPBSE разделяют на отдельные молекулы ультразвуком. Освобожденные молекулы служат затравкой для следующей стадии реакции [13, 14]. Вначале этот тест проводили, добавляя к исследуемой пробе гомогенаты ГМ неинфицированных животных с низким содержанием PrPC [18], а затем с целью повышения чувствительности и специфичности их стали заменять очищенными препаратами PrPC [8]. Метод принципиально похож на ПЦР. PrPBSE выполняет роль матричной цепи нуклеиновой кислоты, на которой проводится синтез, а PrPС

— олигонуклеотидных праймеров и мононуклеотидов, обеспечивающих амплификацию PrPBSE. Тест позволяет in vitro многократно увеличивать количество PrPBSE, благодаря чему удается выявлять животных, находящихся в инкубационном периоде инфекции, когда клинические признаки болезни еще отсутствуют, а другие методы диагностики дают отрицательные результаты [19].

За последние 15 лет достигнуты значительные успехи в лабораторной диагностике прионных болезней, в т.ч. ГЭ КРС. В дальнейшем, по всей видимости, будет уделено большее внимание совершенствованию существующих и разработке новых методов выявления инфекционной формы прионного белка, позволяющих обнаруживать его в биоптатах легкодоступных тканей, крови, спинномозговой жидкости, моче и др. Решение этих задач станет основой прижизненной диагностики ГЭ КРС. Выявление и уничтожение животных, находящихся в инкубационном периоде болезни, обеспечат ее надежный контроль и предотвратят распространение среди животных и людей.

1. Рыбаков С.С., Рябоконь А.А, Егоров А.А. и др. Методы диагностики и мониторинг губкообразной энцефалопатии крупного рогатого скота в России. Ветеринария, 2001, 2, 17—21.

2. Рыбаков С.С. Губкообразная энцефалопатия крупного рогатого скота.

- Владимир: Реклайн, 2007 г.

3. Asante E.A., Linehan J.M., Desbruslais M. et al. BSE prions propagate as either variant CJD-like or sporadic CJD-like prion strains in transgenic mice expressing human prion protein. EMBO J, 2002, 21, 6358—6366.

4. Baron T., Biacabe A.-G., Arsac J.-N. Et al. Atypical transmissible spongiform encephalopathies (TSEs) in ruminants. Vaccine, 2007, 25, 5625—5630.

5. Besnoit C., Morel C. Note sur les tesions nerveuses de la tremblante du mouton. Rev Vet, 1898, 23, 397—400.

6. Browning S.R., Mason G.L., Sewald T. et al. Transmission of prions from mule deer and elk with chronic wasting disease to transgenic mice expressing cervid PrP. J Virol, 2004, 78, 13345—13350.

7. Crozet C., Flamant F., Bencsik A. et al. Efficient transmission of two different sheep scrapie isolates in transgenic mice expressing the ovine PrP gene. J. Virol, 2001, 75, 5328—5334.

8. Deleault N.R., Lucassen R.W., Supattapone S. RNA molecules stimulate prion protein conversion. Nature, 2003, 425, 717—720.

9. Grassi J., Comoy E., Simon S. et al. Rapid Test for the preclinical diagnosis of BSE in central nervous system tissue. Vet Rec, 2001, 149, 577—582.

10. Griffiths P.C., Spiropoulos J., Lockey R. et al. Bioassay of Atypical Scrap-ie Cases from Great Britain in TG338 Mice Provides Evidence That They Are Indistinguishable from NOR98. Prion 2007, Edinburgh, UK.Book of Abstracts, 2007, 38.

11. Jacobs J.G., Langeveld J.P.M., Biacabe A-G. et al. Molecular Discrimination of Atypical Bovine Spongiform Encephalopathy Strains from a Geographical Region Spanning a Wide Area in Europe. J of Clin. Microbiol, 2007, 45, 6, 1821—1829.

12. Klohn P.C., Stoltze L., Flechsig E. et al. A quantitative, highly sensitive cell-based infectivity assay for mouse scrapie prions. PNAS USA, 2003, 100, 11666—11671.

13. Lucassen R., Nishina K., Supattapone S. In vitro amplification of protease-resistant prion protein requires free sulfhydryl groups. Biochemistry, 2003, 42, 4127—4135.

14. Piening N., Weber P., Giese A., Kretzschmar H. Breakage of PrP aggregates is essential for efficient autocatalytic propagation of misfolded prion protein. Biochem Biophys Res Commun, 2005, 326, 339—343.

15. Prusiner S.B. Prions. PNAS USA, 1998, 95, 13363—13383.

16. Rybakov S., Egorov A., Monks E. et al. Immunohistochemical detection of the bovine spongiform encephalopathy prion protein using antisera to synthetic peptide. XI-th Intern Congr Virology. Intern Union of Microbiol Soc, Australia, Sydney, 1999, 272.

17. Saborio G.P., Permanne B., Soto C. Sensitive detection of pathological prion protein by cyclic amplification of protein misfolding, Nature, 2001, 411, 810— 813.

18. Soto C., Saborio G.P., Anderes L. Cyclic amplification of protein misfolding: application to prion-related disorders and beyond. Trends in Neurosciences 2002, 25, 8, 390—394.

19. Soto C., Anderes L., Suardi S. et al. Pre-symptomatic detection of prions by cyclic amplification of protein misfolding FEBS Letters, 2005, 579, 3, 638—642.

Rybakov S.S., Egorov A.A. Achievements in the area of laboratory diagnosis of bovine spongiform encephalopathy.

патологического материала для

диагностики ГЭ КРС

С.С. Рыбаков, А.А. Егоров,

Федеральный центр охраны здоровья животных (г. Владимир)

Ключевые слова: диагностика, прион Сокращения: ПО — пробоотборник

Для постмортальной лабораторной диагностики ГЭ КРС берут пробы из стволовой части головного мозга (рис. 1А), поскольку в ней при данной патологии лее сильно нарушается структура и в максимальной степени накапливается прион ^^^^ [1, 4]. Особенно интенсивную вакуолизацию отмечают в скоплениях нейронов и их отростках в области задвижки продолговатого мозга (рис. 1 Б).

Ранее для отбора проб мозга КРС, проводившегося с целью диагностики ГЭ, распиливали череп животного (рис. 2). Этот способ имеет низкую производительность; его применяли в большинстве стран в 1990-е годы для пассивного мониоринга ГЭ КРС.

Губкообразная энцефалопатия крупного рогатого скота (ГЭ КРС) -медленно развивающаяся инфекционная прионная трансмиссивная болезнь взрослого крупного рогатого скота, характеризующаяся длительным, до 2.5-8 лет, инкубационным периодом и проявляющаяся поражением центральной нервной системы со 100% летальностью.

Историческая справка.

Практически почти одновременно данную болезнь установили в Ирландии.

В последующие 10 лет произошло распространение ГЭ КРС на другие страны — Франция, Португалия, Швейцария, Германия, Нидерланды, Италия, Дания, Словакия, Финляндия и др. В результате завоза инфицированного скота имели место случае заболевания ГЭ КРС в Канаде, Израиле,Омане, Японии, Австралия.

На сегодняшний день установлено, что ГЭ КРС появилась в результате экс-позирования на крупном рогатом скоте скрейпи (скрепи) — подобного агента (возбудителя скрейпи овец), находившегося в мясо-костной муке, которая и входила в рацион крупного рогатого скота.

В России болезнь не регистрировалась.

Экономический ущерб. ГЭ КРС нанесла европейским странам громадный экономический ущерб, ввиду того, что было уничтожено около 4миллионов голов крупного рогатого скота. Только одна Великобритания понесла экономический ущерб в сумме 7миллиардов фунтов стерлингов. В результате ГЭ КРС, произошло разорение большого числа фермеров, сократился рынок мясной продукции. Болезнь несла дополнительно социальную напряженность, ввиду того, что от нее в мире умерло около 200 человек и около 70 тысяч человек по этой причине могли заболеть болезнью Крейтцфельда -Якоба.

Сам возбудитель представлен только белком без нуклеиновой кислоты и поэтому выдерживает кипячение, многократное замораживание и оттаивание, не гибнет при температуре 115° С в течении 30минут, при 90° С в течении 1часа. Автоклавированием (18 минут при 134-138° С или при при том же режиме 6 циклов по 3 минуты). Возбудитель выдерживает несколько месяцев действие 12%-го формалина и рН от 2 до 10,5. В 20%-ном растворе формалина инфекционность не утрачивается 18 часов при 37° С.

В качестве дезинфицирующего средства используют 8%-й раствор гидрооксида натрия, с воздействием на возбудителя в течении 1 часа при температуре + 20°С.Относительно эффективен 2%-й гипохлорит натрия при воздействии в течение 2 часов при температуре +20°С.

Эпизоотологические данные. В естественных условиях к ГЭ КРС восприимчив крупный рогатый скот, особенно в 4-х летнем возрасте, а также парнокопытные шести видов (антилопа южно-африканская, куду, и ньяла, сернобык, аравийский орикса и др.) и кошачьи 4 видов. Экспериментально можно заразить овец, свиней, норок, крыс, мышей, хомяков и обезьян. Болезни в большей степени подвержен молочный скот. Заболевают ГЭ КРС в основном коровы, реже племенные быки. При употребление продуктов убоя больных ГЭ КРС могут заболеть люди болезнью Крейтцфельда-Якоба. При этом особенно опасны в употреблении головной и спинной мозг убитых животных. Мясо и молоко от больных животных в принципе не являются опасными, ввиду того, что прионы в них содержатся в незначительных количествах.

Источником возбудителя инфекции являются больные и находящиеся в инкубационном периоде животные. Факторами передачи возбудителя инфекции являются продукты убоя овец, больных скрейпи, и крупного рогатого скота больного ГЭ, в том числе находящихся в инкубационном периоде заболевания.

Возбудитель болезни передается от больного животного здоровому алиментарным путем, при поедании зараженного корма(мясо -костная мука) Возможна (до 10-20%) вертикальная передача, но она существенно не влияет на распространение эпизоотии.

В Великобритании распространению болезни способствовали следующие причины:

  • Увеличение поголовья овец и возросшие объемы переработки (включая головы) на мясокостную муку.
  • Изменение с середины 70-х годов 20века на утильзаводах страны режимов стерилизации сырья животного происхождения (замена термообработки сушкой с органическими растворителями).
  • Увеличение производства молока, требовавшего более раннего отъема телят и интенсивного их откорма с использованием мясокостной муки.

В итоге все это привело к более массовому применению в пищевой цепи мясокостной муки, которая оказалась контаминированной прионами.

Патогенез. Патогенез недостаточно изучен. Предполагается, что патогенный прион, попав в организм, обычно алиментарным путем в начале реплицируется в селезенке и других органах системы мононуклеарных фагоцитов (лимфоидных органах), а затем и мозгу.

При попадании инфекционного прионного белка в здоровый организм животного в результате соединения одной молекулы инфекционного прионного белка PrPsrc одной молекулой клеточного (нормального) прионного белка PrPc в молекуле последнего происходят пространственные изменения: две из четырех спирально завитых структур в молекуле клеточного прионного белка вытягиваются и т.д. Под действием приона, излюбленным местом локализации которого является головной мозг, у животного развивается энцефалопатия т.е. в мозжечке, стволовой части головного мозга происходит какуолизация нейронов и серого мозгового вещества, имеет место пролиферация астроцитов. При этом воспалительной реакции нет. В мозгу больной ГЭ КРС накапливается около миллиона инфекционных единиц на грамм, в то время как в мышцах и молоке не обнаруживают инфекционных частиц. В костях (за исключением черепа и позвонков, в которых могут присутствовать остатки мозга) и коже КРС, больного ГЭ, возбудителя болезни нет. Это является очень важным, поскольку они используются для приготовления желатина и коллагена. Патоморфологические изменения в головном мозге приводят к развитию соответствующих симптомов болезни, сопровождающихся нервным синдромом.

Течение и симптомы болезни. Инкубационный период составляет от 2,5 до 8 лет, в отдельных случаях он может растягиваться до 25-30лет. Чаще болеют животные в возрасте от 2-х лет. Течение болезни прогрессирующее, без ремиссий. Болезнь протекает без повышения температуры тела животного, при сохраняющемся аппетите. Несмотря на нормальный аппетит, у коров снижается молочная продуктивность. Клиническое проявление болезни наблюдается у животных старше 2 лет и характеризуется признаками поражения центральной нервной системы. При ГЭ выявляем три типа нервных явлений.

Первый тип нервных явлений сопровождается развитием у животных чувства страха, нервозности, особенно когда животное входит в помещение, боязнь дверных проемов, агрессивности (которая является лишь следствием нервного состояния животного), скрежета зубами, беспокойства, боязливости, перемены иерархического места в стаде, стремления отделится от остальных животных стада, возбудимости, дрожания отдельных участков тела или всего тела, нераспознавания препятствий, ляганием при нормальном к ним обращении, атаксии задних конечностей (корова поднимается с пола как лошадь), частых движений ушами, облизывание носа, почесывание головы ногой, и о различные предметы. Вышеперечисленные симптомы встречаются у 98% больных животных.

При третьем типе нервных явлений происходит нарушение чувствительности, когда у больных животных отмечаем гиперстезию при шуме, прикосновении и свете.

Продолжительность болезни от нескольких недель до 12 месяцев и больше. Болезнь всегда заканчивается смертью животного.

Патологоанатомические изменения. При вскрытии павших животных характерные патологоанатомические изменения либо отсутствуют, либо слабо выражены. Отмечаем признаки истощения, может быть отек головного мозга. При проведении гистологического исследования в головном и спинном мозге обнаруживают вакуолизацию нейронов, срез ткани мозга имеет вид губки (спонгиоз) и некоторые другие изменения, свойственные губкообразной энцефалопатии (гиперплазия и пролиферация астроцитов, формирование амилоидных бляшек).

Диагноз. Диагноз на ГЭ КРС ставится комплексно с учетом:

  • эпизоотологических данных;
  • характерных клинических признаков болезни;
  • патогистологических исследований.

Прижизненная лабораторная диагностика не разработана. Из-за отсутствия у животных иммунного ответа антитела при ГЭ КРС не вырабатываются, из-за чего серологическая диагностика не осуществима.

В лабораторию посылают головной мозг погибших или вынужденно убитых животных.

Основные методы исследования:

  • гистопатологический метод (обнаружение губчатого перерождения нейронов с образованием вакуолей, в основном в сером веществе продолговатого и среднего отделов мозга) ;
  • выявление скрепиподобных миофибрилл при негативном контрастировании (электронная микроскопия + гистология) ;
  • иммунногистохимические методы (определение прионного белка методом иммунноблот-тинга, метод флуоресцирующих зондов в иммуноблоттинге) ;
  • иммуноферментный метод;
  • биопроба на белых мышах при заражении их гомогенатом мозга;

Дифференциальная диагностика.

ГЭ КРС необходимо в первую очередь дифференцировать от следующих групп заболеваний:

  • болезней, проявляющихся нервными явлениями (бешенство, болезнь Ауески, листериоз, нервная форма инфекционного ринотрахеита, злокачественная катаральная горячка, энцефалиты различного происхождения);
  • неконтагиозные токсикоинфекции (столбняк, ботулизм);
  • метаболические заболевания (кетоз, гипокальцемия, гипомагнезия, пастбищная тетания и др.);
  • отравления (свинец, мышьяк, ртуть, ФОСы, карбаматы).

Иммунитет.

Иммунитет при ГЭ КРС не формируется.

Специфическая профилактика.

При ГЭ КРС не вырабатывается ни клеточного, ни гуморального иммунитета, поэтому до сегодняшнего дня в мире не создано никакой вакцины. В этом направлении проводятся исследования.

Лечение.

Лечение неэффективно, так как оно начинается при появлении клинических признаков, когда в головном мозге развились необратимые патоморфологические изменения. Прогноз при заболевании неблагоприятный.

Профилактика.

Основой профилактики для благополучных стран являются:

  • недопущение завоза из неблагополучных зон или стран племенного скота, мяса, консервов, субпродуктов и полуфабрикатов, мясокостной муки, спермы, эмбрионов, технического жира, кишечного сырья и других продуктов и кормов животного происхождения от жвачных;
  • тщательный контроль за закупками племенного скота и биологических тканей, особенно из неблагополучных стран;
  • запрет скармливания жвачным животным мясокостной и костной муки от крупного рогатого скота и овец;
  • запрет на использование кормов и кормовых добавок любого неизвестного происхождения;
  • тщательная диагностика при любом подозрительном случае и лабораторный мониторинг проб мозга убойного крупного рогатого скота, особенно от животных старше 3 лет.

Меры борьбы.

В неблагополучных странах запрещено добавлять животные белки в корм жвачным, биоткани — в рацион животных, использовать бычьи субпродукты в биологической и пищевой промышленности и так далее. Проводят диагностику ГЭ КРС больных животных и уничтожение туш.

Применяют жесткие методы стерилизации и дезинфекции.

Патологический материал, посуду, инструменты, спецодежду обеззараживают одним из следующих методов: автоклавированием при избыточном давлении (134°С) не менее 20минут; выдерживанием в течение 12 часов в одном из растворов-4%-ном гидроксида натрия, 2%-ном гипохлорите натрия, 5%-ном хлорной извести; сжиганием в упакованном виде одноразового инструментария и посуды.

Проведение подобных строгих мер в Великобритании позволили в свое время резко снизить заболеваемость и оздоровить ряд районов страны от ГЭ КРС.

Читайте также: